Границы ключ переломлен пополам.
А наш батюшка Ленин совсем усох.
Он разложился на плесень и на липовый мед,
А перестройка все идет и идет по плану!
И вся грязь превратилась в голый лед,
И все идет по плану!

Гимн всех отечественных панков доносился из моей комнаты. Мы с другом сидели за столом, заваленным пустой тарой из-под "пшеничного сока" и сока яблочного (все ж мы не профессионалы - квасить не запивая), и самозабвенно выводили куплет за куплетом:

А моя судьба захотела на покой,
Обещал ей не участвовать в военной игре,
Но на фуражке на моей серп и молот и звезда,
Как это трогательно...

В дверь сильно постучали, и песню пришлось оборвать. Я поднялся и нетвердой походкой направился к вратам в мою скромную обитель. Распахнул дверь и натолкнулся на полный укора и злобы взгляд соседки по коммунальной квартире. Она молча поднесла к моему лицу руку, в которой держала механический будильник "Луч".
Я прищурился и посмотрел на циферблат. Цифры были римские, что дало мне право заявить:
- Здесь не по-русски написано, не понимаю.
- Так я тебе переведу! - закричала соседка, потеряв самообладание. - Одиннадцать часов на дворе, кончай песнопения, пока милицию не вызвала! У меня дети спят, а вы тут орете!!!
И все в том же духе... Мне ничего не оставалось делать, как стоять с покорным и пристыженным видом и молча слушать.
Однако на горизонте появился мой друг:
-Здрасте, тетя Маша!
- Привет, Димочка, - соседка мгновенно угомонилась и даже улыбнулась. Странно, но к Димасу она питала не в пример более теплые чувства, чем ко мне. Ему было позволено называть соседку тетя Маша, в то время как мне - не иначе как Мария Федоровна.
- Тетя Маша, извините. Просто сессию закрыли, вот празднуем, - принялся оправдываться Димас.
-Да я не против, только не шумите сильно, - совсем потеряла напор соседка. - Дети ведь спят...
-Уверяю вас, этого больше не повториться, - друг сделал виноватое лицо (подобным образом он заверял Марию Федоровну каждый раз, и она каждый раз верила). - А давайте с нами...
Я состроил страшную гримасу и показал Димасу...
Соседка густо покраснела и отказалась:
- Спасибо, Димочка, но как-нибудь в другой раз...
На этом беседа вступила в завершающую фазу, и спустя несколько минут мы с другом снова восседали за столом. Петь было больше нельзя, и мы возобновили серьезный разговор.
-Значит, вы расстались? - в который раз спросил Димас, глядя мутными глазами куда-то мимо меня.
-Выходит, да, - в который раз невесело откликнулся я.
-Объяснила что-нибудь?
-Ага, потом догнала и еще раз объяснила! - я нашарил на столе нетронутую бутылку и быстро исправил это упущение.
-Всегда во всем бабы виноваты! - веско заявил друг, опустошив предложенный стакан. - Но ты, Леха, не унывай. Займись чем-нибудь новым, необычным. Отвлечешься, забудешь о ней! -С парашютом прыгнуть?
-Можно, но лучше не надо. Не ровен час убьешься, так она решит, что ты из-за нее руки на себя наложил. Будет втайне гордиться... - дав последние наставления, Димас вылез из-за стола и отправился спать на моем диване (у меня иногда возникают сомнения, кто живет в этой квартире).
Я же остался сидеть, обдумывая услышанное. Заняться чем-нибудь новым говоришь? Отвлечься?
Что ж, может не зря мне сегодня вручили визитку, небольшой черный прямоугольничек с салатовыми буквами...